И наконец я снова в Керчи

И наконец я снова в Керчи. Поселился не дома, а у знакомых, в дальнем квартале. Так как кое-какие деньги у меня еще сохранились, то некоторое время я мог не выступать. Но однажды прибежала мать и сказала, что меня ищет какой-то человек, говорит, что из цирка, от Вялынина, тот, дескать, набирает программу для Симферополя и приглашает артистов работать "на паях". Я сразу понял, что Вялынину нечем кормить лошадей, вот он и ищет доверчивых. Но положение и у меня было безвыходное, а Симферополь далеко от Керчи и Екатеринодара, и я согласился.

В цирке Вялынина я работал у ковра и пел куплеты, но повел себя осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания "зрителей" из полиции. В Симферополе отработал спокойно и перебрался в Севастополь, в цирк Вильямса Труцци. А через некоторое время меня пригласили в кинематограф "Ампир" выступать после киносеансов.

В. Труцци

Здесь же в Севастополе я узнал, что Керчь освобождена красными. Я хотел было сразу же поехать домой, но мне предложили контракт в Новороссийский цирк, который держал Костанди. Сам Костанди больше был известен как азарт ныи игрок в карты. Цирком он интересовался мало приходил только днем, чтобы забрать вечернюю выручку. Труппа была небольшая, и дела шли неважно. Я уже жалел, что не поехал домой. А тут еще директор стал регулярно проигрывать деньги, которые мы ему зарабатывали. Дело дошло до того, что явились однажды два грека и заявили, что они теперь директора, что Костанди проиграл им здание, артистов и имущество цирка, поэтому они наши полновластные хозяева. Возмущению нашему не было предела. Вот тут-то многие артисты убедились, что вместе с революцией и победой на фронтах гражданской войны наступили совсем другие времена и порядки. Раньше мы бы повозмущались-повозмущались и смирились.

Но теперь уже в дела вмешался Новороссийский политпросвет, и приказом за подписью председателя Рабис В. Мейерхольда цирк передали коллективу артистов, а руководителем назначили моего старого друга Морица Эдуардовича Уриновского. Жизнь пошла веселей, артисты впервые оказались на государственной службе. О радости нашей с Морицем встречи и говорить нечего...

Жизнь вокруг и в цирке менялась на глазах. Но на цирковую арену новое проникало очень медленно. По-прежнему шли составленные кое-как программы, исполнялись беззубые и плоские шутки. Но начинались уже споры о новом стиле, о новом содержании представлений, и когда, например, клоуны братья Ступины выступали на собраниях с критикой и предложениями, все их внимательно слушали. Было известно, что они давно уже вступили в партию большевиков.

Задумался и я о своем репертуаре. С чем выступать теперь? И монолог "От зари до зари" и "Два брата" - все это вчерашний день, только памятники недавних событий. А надо искать новые темы, новых авторов.

А пока я работаю в разных цирках, в разных кинотеатрах, получил даже приглашение от Касфикиса в Краснодар. Во время нэпа многие старые хозяева ожили и открыли свои театры, театрики, цирки.

В Краснодар я поехал с радостью: недавние волнения были еще свежи в памяти. Но ничего похожего на те незабываемые дни не произошло. Тогда интересы всех сходились как бы в одной горячей точке, сама атмосфера города моби-лизовывала силы и артистов, и зрителей, и... полиции. Мы все боролись - каждый за свое. Теперь все было как-то вяло, разрозненно. У меня у самого в груди не бился беспокойный молоточек. Одним словом, все было не то...

Поэтому с особой радостью принял я неожиданное приглашение в Москву, в театр "Аквариум". Мысль пригласить меня в Москву принадлежала двум моим старым друзьям - Виталию Лазаренко и Григорию Амурскому. Но первая радость сменилась тревогой: как-то меня, провинциального артиста, примет искушенный и избалованный знаменитостями столичный зритель?.. Но если даже и не удастся мне его завоевать, что ж, и тогда поездка в Москву все равно будет полезна: я смогу увидеть и услышать, как и о чем поют и рассказывают известные артисты, а может быть, смогу обновить и пополнить свой репертуар. Одним словом, в Москву съездить и приятно и полезно.