Когда вокруг друзья

Продолжая усердно выполнять свою основную работу у Сидоркиных, я в то же время усиленно готовился к занятиям с Гошей. Накупил книжек о животных и методах их приручения. В библиотеках выискивал малейшие сведения о медведях, их нравах и повадках, о способах обращения с ними.

В одной из библиотек попалась мне книга о великом русском физиологе И. П. Павлове. Я о нем тогда почти ничего не знал. С жадностью прочитал книгу. Вот когда я особенно остро ощутил всю тяжесть недостатка знаний, если не сказать - отсутствия их. И как же горько я сожалел о многих бесцельно ушедших днях, как досадовал на себя, что упустил неисчислимое множество возможностей обогатиться знаниями; со всей резкостью упрекал себя за то, что, увы! так мало читал обычно.

"Как же можно приниматься за работу дрессировщика, - внутренне казнил я себя,- с таким скудным запасом знаний, на что это похоже?"

Признаюсь, были моменты, когда именно по этой причине я совсем уже решал бросить свою затею.

Значит, навсегда распрощаться с мечтой стать артистом?

Вокруг друзья

Но не всем же быть артистами!

Такого рода мысли осаждали меня, едва я укладывался в постель, не давали уснуть, несмотря на ужасающую усталость.

И если все же настроения того периода не сломили мой дух, не принудили отступить, то этим я целиком обязан товарищам - артистам и рабочим, относившимся ко мне с дружеским участием, хотя, быть может, они и не догадывались, что творилось в моей душе.

По совету друзей я написал письмо в Москву, в Циркобъединение, с просьбой предоставить мне дополнительно несколько медведей, чтобы подготовить их к работе на манеже. С завидной быстротой прибыл ответ - короткий, всего из двух фраз, и очень внятный. Заканчивался он так: "...в связи с избытком номеров с крупными животными".

Отказ поверг меня в отчаяние. Первым побуждением было бросить все, уйти из цирка. Я даже вслух высказал это обступившим меня товарищам.

- Ты что это, Ваня,- отвечал мне старый коверный^*, весельчак и балагур, он был сейчас необычно серьезен,- с первой попытки - в кусты?.. Это, брат, не по-цирковому. У нас-то ведь, знаешь, как принято: хоть сто раз повтори, но пока трюк не сделан, попыток не прекращай.

^* (Коверный - цирковой комик.)

В одно мгновение я попал под меткий перекрестный огонь, не оставивший камня на камне от моей, как кто- то из товарищей выразился, пораженческой позиции.

- Да как это можно?- доказывали они мне,- ведь ты почти уже настоящий дрессировщик, артист. А Гоша, он же замечательный медведь, такого в цирке еще не было...

Разговор о Гоше был выстрелом без промаха. Они хорошо знали, мои товарищи, кем был для меня Гоша уже в то время. Я, правда, пытался еще "отстреливаться".

- Гоша-то, конечно, очень хорош,- сказал я.- Но разве молено работать с одним медведем? Такого еще не бывало...

- Не було, так буде,- почему-то по-украински ответил коверный.- Хиба ж не так, хлопцы?

Со всех сторон посыпалось:

- Так, так...

- Верно.

- Какой может быть разговор!

Все-таки я еще не сдавался:

- Нет, придется уйти из цирка.

И тут один артист иронически спросил:

- Это ты сам придумал или сообща с Гошей?

Я рта не успел раскрыть, как старый коверный опередил меня:

- Ни, це вин сам, бо Гоша не такый дурень... Громкий смех прокатился по двору цирка. И хотя

надо мной смеялись, я понял, что это - борьба за меня.

Очень большое значение имеют для артиста, а тем более для начинающего, дружеская поддержка, интерес, проявляемый к его труду товарищами по искусству, вовремя услышанное доброе слово.

Насколько легче было бороться с Гошей маленьким. Теперь он стал грозным партнером