Японские встречи

Японские друзья

Каждый раз, отправляясь в дальний путь, перед встречей с незнакомой страной я стараюсь еще дома узнать ее. Хотя, разумеется, никакая справочная литература, географический очерк, документальный фильм не откроют вам своеобразие, национальный колорит страны, душу народа с такой полнотой, как непосредственные наблюдения, личное общение с людьми.

В порту Иокогама нас встретила огромная толпа. И первое, что мы услышали, была "Катюша", которую пели мужчины, женщины, дети. Поющие держали в руках транспаранты, на которых по-русски были начертаны слова: "Добро пожаловать, дорогие друзья!"

"Катюшу" сменили японские песни. Они звучали непрерывно до тех пор, пока продолжались таможенные формальности, а когда мы сошли на берег, то оказались в горячих объятиях. То и дело раздавались возгласы: "Русские - хорошо!", "Мир!" "Дружба!" В порту нас ожидали автобусы, украшенные по японскому обычаю разноцветными бумажными лентами. На крыши автобусов забралась группа японцев, размахивавших красными флагами. Мы заметили, что некоторые из них были одеты в медвежьи шкуры. Неужели в честь Гоши? Так и есть. В толпе отчетливо слышались скандирующие голоса: "Го-ша! Го-ша!.."

Гоша тем временем вместе с другими нашими животными был перегружен на японскую шхуну, а спустя два часа доставлен на карантинный пункт.

Боюсь, что первая встреча на японской земле оставила у Гоши и его четвероногих "коллег" менее приятные воспоминания, чем у нас, артистов. Дело в том, что местные власти в целях профилактики установили для животных трехсуточный карантин, поместив их в тесный сарай. Сквозь дырявую крышу проникали палящие лучи солнца, от которых некуда было деться. И без того спертый воздух в сарае был отравлен ядовитыми испарениями от химикатов, которыми дезинфицировали помещение. Но если медведь все же стойко переносил душную атмосферу карантина, то другие, менее "выдержанные" животные, по-своему протестовали против подобного отношения.

Тут-то и приключилась история, которая неожиданно получила широкую гласность. Героем этой истории стал Чижик - всеобщая любимица, пушистая собачка, с которой работал артист Середа. Спасаясь от палящего солнца, Чижик, изловчившись, выбрался из клетки и, как сообщили потом японские газеты, "скрылся в неизвестном направлении".

Японские журналисты, учтя большой интерес своих соотечественников к советскому цирку, использовали бегство Чижика для очередной сенсации. Сообщения о пропаже собачки попали на первые полосы многих газет. Одни газеты, доброжелательно настроенные к нам,- таких, надо сказать, оказалось большинство - напечатали о происшествии небольшие заметки, в которых содержалась просьба в случае поимки Чижика передать его владельцу. Другие же, реакционно настроенные корреспонденты, следуя, видимо, примеру своих заокеанских коллег, решили сделать на нашем Чижике политический "бизнес". С самым серьезным видом они писали о том, что бегство Чижика из советского цирка имеет, видите ли, "символический смысл". Досужие репортеры пустились в пространные рассуждения о том что четвероногому артисту "надоел социализм", и, оказавшись в "свободном мире", он "выбрал свободу".

Эти нелепые измышления, естественно, вызывали у нас улыбку. Но вместе с тем они не могли не заставить и задуматься. Плохи, видно, дела у буржуазной прессы, если даже исчезновение нашей собачки служит ей предлогом для антисоветских упражнений.

Несколько дней спустя Чижик, заметно отощавший, сам прибежал к нам в отель. Весело помахивая пушистым хвостом, он громко тявкал, ошалело тычась артистам в колени; словом, всем поведением красноречиво выражал свою неуемную радость по поводу благополучного возвращения.

Впоследствии во время гастрольных выступлений на цирковой арене своей сообразительностью он неизменно вызывал горячие аплодисменты зрителей, среди которых наверняка были и незадачливые репортеры, столь ретиво пытавшиеся сделать нашего четвероногого артиста объектом своих неумных измышлений.

Наш переезд из Иокогамы в Токио был организован японским импрессарио с полным соблюдением церемониала парадного циркового шествия.

Стоял нестерпимый зной, от которого ни нас, артистов, ни животных не спасали бамбуковые зонты. Всеобщее внимание, как всегда, привлекал Гоша, который следовал в открытом "персональном" грузовике. Поднявшись во весь свой исполинский рост, он то и дело махал правой лапой, галантно приветствуя толпу. Но неистовое японское солнце с каждым часом палило все жарче, и медведь не стерпел: схватившись лапами за голову, он, рванув поводок, залез в клетку, по-видимому, надеясь обрести в ней желанную прохладу.

...Вот и Токио. Оповещенные афишами и газетами о предстоящих гастролях советского цирка, жители японской столицы горячо приветствовали артистов, проделывавших в открытых движущихся машинах акробатические и гимнастические упражнения.

Сейчас, мысленно перебирая впечатления от первой встречи с Токио, я вспоминаю прежде всего пестрые рекламные вывески. Иероглифы чередуются с латинскими буквами. Это - реклама американских фирм, наглядное свидетельство интенсивного проникновения заокеанских бизнесменов в экономику Японии.

Улицы в Токио не имеют названий. Впрочем, для одной сделано исключение. Главной магистрали города присвоено название Гинза, что в переводе означает "Серебряная".

Гинза запружена американскими машинами, в витринах - американские товары, вокруг слышится английская речь. А что же здесь японское? И вдруг увидел: усталой, шаркающей походкой, стуча деревянными гэта, шагает "человек-сандвич" - живая реклама: на его спине и груди прикреплены два щита с надписью: "Посетите наш универмаг..."

Свернув с Гинзы, я оказался в лабиринте улиц. После бешеной неоновой свистопляски, после грохота электрички, мчащейся по эстакаде, я с изумлением увидел пейзаж, который словно сошел с шелкового панно, вытканного руками искусного художника: уютный домик с раздвижными картонными стенами и садик с низкорослыми деревьями сакуры - дикой японской вишни.

Домики с картонными стенами - нет, это не экзотика, которой так умиляются богатые туристы. Американские бомбы сожгли во время войны десятки тысяч домов, миллионы токийцев остались без крова. Квартиры в новых каменных домах не по карману ни рабочим, ни ремесленникам, ни мелким служащим. Вот они и вынуждены селиться в наспех построенных маленьких домах, где круглый год, особенно в пору зимних дождей, не исчезает сырость.

Народ Японии, изведавший ужасы войны, переживший трагедию Хиросимы и Нагасаки, высоко ценит миролюбивую политику Советского Союза. Мы были свидетелями многочисленных проявлений сердечных чувств трудящихся к нашей Родине.

Еще в юности я много слышал о японском искусстве - изобразительном, театральном, хоровом,- сложившемся на основе богатых национальных традиций. Я читал об японском классическом театре "Кабуки". В этом театре - он дважды с успехом гастролировал в Советском Союзе - все роли, в том числе и женские, исполняют только мужчины. Репертуар театра состоит из пьес на мифологические темы и на сюжеты из жизни средневековых самураев. Любопытно, что представления - они идут под аккомпанемент национальных музыкальных инструментов - длятся подчас с утра до вечера.

Есть в Токио и национальный женский театр, в составе которого двести пятьдесят актрис. В отличие от "Кабуки" здесь и мужские роли исполняют женщины. Мы с интересом смотрели спектакль этого своеобразного, единственного в мире женского театра.

Большие перемены, которые произошли в послевоенной Японии, пробудили интерес людей к жгучим проблемам современности. Зрителей уже не удовлетворяют драмы о самураях, они стремятся увидеть пьесы, посвященные актуальным темам. Такие пьесы идут на сцене одного из ведущих театров Японии "Дзенсиндза" ("Вперед"). В его репертуаре, наряду с лучшими произведениями национальной и мировой драматургии, пьесы русских классиков и советских драматургов. Большой успех этих спектаклей у зрителей свидетельствует о растущем интересе японской общественности к Советскому Союзу, к его искусству, проникнутому идеями гуманизма, мира и дружбы между народами.

Особенно популярны советская музыка, песни. Об этом красноречиво свидетельствует репертуар участников знаменитого движения "Поющие голоса", возглавляемого известной певицей Акико Сэки, которая за свою деятельность на благо мира была удостоена международной Ленинской премии мира. Нам говорили, что хоры "Поющих голосов" созданы более чем в ста двадцати пунктах Японии, при центральном хоре организована музыкальная школа, в которой учатся пению наиболее одаренные мужчины и женщины.

Песня - "ута" - для трудового люда не только источник эстетического наслаждения, это - острое оружие в борьбе за мир, против тех, кто торгует свободой и независимостью своего отечества.

Нам рассказывали любопытные детали движения "Поющие голоса". Последний ежегодный фестиваль их превратился в яркую политическую демонстрацию, хоры вышли на эстраду со знаменами и транспарантами, на которых были написаны слова, выражающие волю всего японского народа: "Против подготовки к войне, за мир!", "Против японо-американского военного договора!"

В репертуаре "Поющих голосов" много советских песен: "Россия", "Рябинушка", "Подмосковные вечера" и, конечно же, наша родная "Катюша", которой нас встретили в Иокогаме. В Японии, кстати, имеются ансамбли "Катюша" и "Березка", созданные бывшими военнопленными, которые после разгрома Квантунской армии находились в плену на Дальнем Востоке. Советские песни, исполняемые этими ансамблями, пользуются огромным успехом.

Мне довелось присутствовать на концерте одного из хоров в Токио. Репертуар его был обширен: национальные песни, хоровые произведения народов мира, в том числе и наша советская песня, которая, по словам Акико Сэки, "сама идет от человека к человеку, помогая понять душу советского народа". В заключение концерта хор исполнил песню на слова .современного японского поэта Масиока Тосикаду. У этой песни красноречивое название "В борьбе за мир я сложил эту песню, сестра":

Воля к миру от сердец летит к сердцам.

Песня мира бомбы атомной сильней!

У нас было много встреч с японскими артистами, с общественными деятелями, рабочими. Не ошибусь, если скажу, что эти встречи представляли для японцев не меньший интерес, чем для нас, советских артистов. Мы старались ближе узнать друг друга, установить сердечный контакт, который содействует дружбе.

Мне особенно запомнилась встреча в городе Саппоро на заводе консервных банок, на котором работают преимущественно женщины.

Как живут японские работницы? За равный с мужчинами труд они получают значительно меньшую плату. Большинство женщин, особенно незамужние, обязаны проживать в заводских общежитиях, где каждый их шаг под строгим контролем. На многих предприятиях используют детский труд. По селам рыскают вербовщики, и гонимые нуждой люди вынуждены за мизерную плату заключать контракты и отдавать своих малышей на фабрики и заводы, то есть фактически продавать их.

Тяжело положение женщин-работниц, и все же оно ни в какое сравнение не идет с условиями жизни японских крестьянок. Нищета заставляет их посылать дочерей в город, и многие почитают за счастье, если девочке удается поступить в школу гейш.

О гейшах я слышал давно, но впервые увидел их во время экскурсии, которую устроил для нас импрессарио. По дороге он рассказал, что в Японии существуют школы, в которых девочек обучают искусству чайной церемонии, пению, танцам, умению развлекать гостя.

Я спросил, обучаются ли в школах гейш девочки из зажиточных семей. Собеседник замялся и после паузы ответил:

- Обычно их вербуют в деревнях. Сами понимаете, крестьянину трудно прокормить большую семью, а если в семье несколько девочек, к тому же хорошеньких...

...Наша машина остановилась на небольшой поляне, от которой лучами расходились аллеи. Одна из них вела к реке. Мы заметили на ней парусную яхту и несколько весельных лодок.

Направились к берегу реки. Из парусника навстречу вышла девушка в кимоно, перехваченном широким цветастым поясом. Это была гейша, в обязанности которой входило опекать гостей. Мы заинтересовались ее историей. Она оказалась обычной, похожей на историю многих девушек. В семье рыбака было шесть девочек, и чтобы прокормить пятерых, в школу гейш за небольшую плату, полученную от вербовщика, послали ее, самую старшую. Тем, кто работает в ресторане, приходится хуже. Ее голос нравится туристам, она неплохо зарабатывает и помогает семье. Может быть, уважаемые гости желают послушать ее? О, она с удовольствием споет.

И над рекой, озаренной последними лучами заходящего солнца, зазвучала древняя песня о лотосе, сорванном ураганным ветром.

Я слушал песню-плач о прекрасном цветке, который не может уже радовать людей, и думал о печальной судьбе крестьянской девушки, насильно оторванной от семьи, от отцовской хижины и так бессмысленно растрачивающей свою жизнь, свой талант...

Многое поражало нас в тот день.

Мы увидели легко скользившую по реке белоснежную яхту, которую тянули, впрягшись в лямки, десять мускулистых людей, бредущих по берегу. "Что за чушь,- подумал я,- проще ведь включить мотор, чем волочить яхту таким допотопным способом". Но богатые туристы - любители экзотики. Ни парусом, ни мотором их не удивишь, и поэтому люди впрягаются в лямки, и, согнувшись в три погибели, тянут судно.

Я невольно вспомнил репинских бурлаков. Впрочем, разница была: если волжские бурлаки тянули баркас джутовыми веревками, то японских поденщиков снабдили капроновым тросом. Чем не примета времени?..