...Вновь зацвели абрикосы

...Вновь зацвели абрикосы, и в Керчь опять приехал цирк. Директор Диссон лукаво сказал мне:

- Петр Георгиевич, как видите, мы снова в Керчи. Разве это не волнует вас? Ведь, кажется, здесь начиналась ваша цирковая деятельность? Не тряхнуть ли стариной? А? Поработайте у нас и теперь. Репертуар, надеюсь, у вас есть.

- Репертуар в порядке, позаботьтесь о партнере,- в тон ему ответил я.

- И сценку "Плотники" сделаете?

- И "Плотников" сделаем!..

И снова закипела работа, и все закипело у меня в душе. А в эти дни мне как раз должно было исполниться те шестьдесят пять лет, которые Мочалов, добрый человек, считал серединой жизни. Пятьдесят пять из них были отданы манежу.

П. Тарахно в сценке 'Плотники'

Мы с товарищами решили отпраздновать этот день в цирке. Были приглашены представители общественности города, собратья по искусству, журналисты. Пришли те, с кем на заре своей юности я организовывал в Керчи самодеятельный рабочий цирк. Пришла и всеми уважаемая Васса Петренко, старый член партии, вместе с которой мы начинали самостоятельную трудовую жизнь на табачной фабрике Масансуди.

- Вот и замкнулось твое колечко,- сказала мне она, крепко пожимая руку,- отсюда ты ушел, объездил всю страну и сюда вернулся. Редко так случается. Можешь считать себя счастливым.

И верно, несмотря ни на что, я был счастлив. Ожидая своего выхода на манеж в костюме клоуна, я думал: "Да, то, что происходит сейчас, почти символично. Здесь родилась моя любовь к цирку. В Керчи я впервые увидел Анатолия Леонидовича Дурова. На этом самом месте стоял цирк Злобина. Отсюда я бежал, награжденный пощечиной за мое желание стать артистом, сюда я вернулся более чем через полвека, осуществив свое желание".

Я очнулся от своих мыслей, когда режиссер предупредил меня, что сейчас мой выход.

Я вышел и поклонился народу, а потом по-дуровски, с поднятой рукой обежал вокруг манежа. Да, мой круг действительно замкнулся. Я остановился и приветствовал зрителей.

Когда кончилось представление, на площадке у моего дома до утра веселились соседи. Вся гора Митридат праздновала мой юбилей.

В кипе поздравительных телеграмм была и телеграмма от моего последнего партнера, Жени Мочалова: "Дорогой мой учитель, Петр Георгиевич! От души поздравляю Вас с пятидесятилетним юбилеем, желаю счастья, здоровья. В моей душе Вы останетесь навсегда как лучший педагог и человек, встретившийся мне на пути". Эта телеграмма была мне очень дорога. Не меньше растрогала и телеграмма от известного исследователя цирка Ю. А. Дмитриева: "Дорогой Петр Георгиевич! Пятьдесят лет Вы отдавали эстраде и цирковой арене огонь своего сердца, несли людям радость и смех. Ваши куплеты, Ваши шутки казнили тех, кто был против народа, кто мешал ему создавать новую, счастливую жизнь. В строительстве советского цирка есть доля Вашего участия. Спасибо Вам за это. Поздравляю с юбилеем подлинно трудовой творческой жизни".