Почерк советского цирка

Настоящая работа посвящена жанрам советского цирка, а не цирка вообще. И на это есть свои основания. Иногда можно услышать, что цирк в любой стране - цирк, и везде в нем выступают акробаты, гимнасты, клоуны, жонглеры и т. д. И, следовательно, делается вывод, что цирк - зрелище космополитическое. Но этот вывод глубоко ошибочен.

Цирк, как всякое искусство, является одной из форм отражения и осмысления действительности, а значит, играет свою роль в идеологическом воспитании народа. Вот этим-то и определяется существенное различие в задачах, содержании и форме советского и буржуазного цирков. Одни и те же жанры могут получить различное наполнение. Клоунада, например, может быть пошлой, безвкусной или, напротив, сатирически бичевать и пошлость и безвкусицу. И совсем не случайно отдельные исполнительские приемы, свойственные цирку капиталистических стран, исчезли с нашего манежа навсегда - они не соответствовали мировоззрению советских людей. Ни факиров, ступающих босиком по раскаленным углям, ни шпагоглотателей, ни силачей, распластанных на битом стекле и позволяющих в это время разбивать у себя на груди камни, ни клишников, складывающихся в уродливые позы, - ничего подобного не увидишь в нашем цирке, так же как не увидишь и закапывания живого человека в яму "для удовольствия почтеннейшей публики" или рискованного прыжка из-под купола в маленький бассейн с горящим керосином поверх воды. Все эти зрелища, унижающие человеческое достоинство и не отвечающие элементарным эстетическим нормам, изжили себя в советском цирке.

Исключены из его репертуара и "смертные" номера, в которых сложность аппаратуры, безрассудный риск и игра на нервах зрителя подменяли актерское мастерство. Из клоунады исчезли пощечины и малоэстетичные трюки вроде "вонзания" топора в голову. Даже на самой далекой периферии, куда попадает лишь "Цирк на сцене", не увидишь сегодня таких номеров, как "Человек-аквариум" (исполнитель выпивал большое количество воды, заглатывал лягушек, рыбок, а затем "изрыгал" все это обратно), "Человек-фонтан" (артист на глазах у публики наполнял свой желудок керосином, а потом выпускал изо рта причудливые огненные фонтаны), "Метальщик ножей" (исполнитель посылал один за другим ножи, вонзавшиеся рядом с его ассистенткой, едва не касаясь ее). Номера подобного рода потрафляли низменным вкусам обывателей и возбуждали нездоровое любопытство.

Советский цирк, следуя высоким принципам гуманизма, не стремится посеять в душе зрителя ощущение страха. Наоборот, нашему цирку присущ оптимистический настрой. Здесь уместно отметить, насколько несущественными оказались опасения некоторых организаторов зарубежных гастролей советского цирка. Они считали, что предохранительные лонжи будут с неодобрением восприняты зарубежным зрителем, привыкшим к подчеркиванию возможного трагического исхода номера. Однако первые же выступления показали, что все беспокойства на этот счет были напрасными. Лондонская газета "Ивнинг-ньюз" писала: "Советский цирк превосходный, артисты владеют большим мастерством, в нем все отточенно, но... нет ощущения страха".

Высокие достоинства советского цирка - образная содержательность, красота, оптимизм - неоднократно отмечались зарубежными рецензентами. Примеров тому множество. Английская газета "Обсервер" писала, что "московский цирк (так обычно рекламируют наши выступления за рубежом. - З. Г.) намного лучше любого другого цирка, виденного нами, тем, что здесь весь спектакль задуман и срепетирован как одно художественное целое, а не подобно нашим представлениям, где показываются подобранные второпях и, как правило, в последнюю минуту отдельные номера, к тому же не равные, по качеству".

Зависимые от сезонных условий работы и ничтожно малого количества стационаров, многие артисты западных цирков вынуждены выступать в кабаре, ресторанах, кафешантанах, мюзик-холлах, приспосабливаясь к иным, как говорится, производственным условиям. И это не может не сказаться на структуре номеров: одни из них утратили свою трюковую основу и масштабность, другие изменили традиционным цирковым формам в угоду эстраде. И что особенно важно: тогда как на манежах Запада многие виды циркового искусства деградируют, у нас бережно сохраняются традиционные жанры, которые принято называть классическими. И не только сохраняются, но и - что гораздо существеннее - постоянно развиваются. Такова природа социалистического искусства.

Советский цирк внес значительный вклад в развитие мирового циркового искусства. Именно у нас родились новые жанровые разновидности. Среди них: "Акробаты на верблюдах" (труппа Кадыр-Гулям), "Комический полет с амортизаторами" (труппа под руководством А. Вязова), "Эксцентрические жонглеры с музыкальными инструментами" (Л. и Г. Отливаник), "Акробаты на гигантских шагах" (труппа Павловых), "Воздушный полет с качелями" (труппа под руководством О. Лозовика), "Акробаты на качелях с медведями" (труппа под руководством В. Белякова) и многие другие оригинальные номера.

Рис. 1

В 50-х гг. артист Б. Исаев впервые применил самобытный способ подбрасывания верхнего с помощью металлических шестов, которые держат в руках двое нижних ("Подвижные брусья"; рис. 1, 2). Возник совершенно новый характер акробатической работы, получивший широкое распространение не только у нас, но и за рубежом. А это, естественно, вызвало к жизни немало интересных номеров: шесты не в руках, а на ногах, использование не двух, а только одного шеста, что значительно усложняет трюки. Ныне этот прием можно увидеть даже в номерах с дрессированными медведями, где верхним выступает косолапый акробат (дрессировщик Л. Безано). Именно у нас родились и новые формы цирковых представлений - "Цирк на льду", "Цирк на воде".

Рис. 2

Помимо высокого мастерства, помимо оригинальности трюков и номеров советский цирк отличает от западного и совершенно иной стиль самого представления. Подобно тому как разные инструменты в оркестре воспроизводят единую музыкальную тему, так и творчески смонтированные цирковые номера рождают многоголосую мелодию циркового спектакля. Термин "цирковой спектакль", еще недавно неприменимый к цирку, в последнее время встречается все чаще и чаще. И произошло это потому, что в создании представления стали участвовать режиссеры, художники, композиторы, литераторы, подчиняя свою работу единому творческому замыслу, единой теме. Сущность таких спектаклей, заключенных в художественные рамки пролога и эпилога, получила свое отражение в самих названиях: "Юность празднует", "На арене - мастера", "Русские самоцветы" и т. п. Подведем итог вышесказанному: на нашем манеже постоянно происходит отбор жанров, и в результате творческого поиска и роста профессионального мастерства появляются новые разновидности, незнакомые цирку капиталистических стран. Вот почему есть все основания анализировать именно жанры советского циркового искусства, имеющего свою историю, свои традиции, свое художественное лицо и свой творческий почерк. Вполне естественно, что в советском цирке сложилась и своя классификация жанров.

"Действительно, - писал известный теоретик советского цирка Е. Кузнецов, - сравнивая стилистическое направление и жанровое состояние европейского цирка с нашим, можно смело утверждать, что цирк в тех его классических формах, которые культивируются у нас, - в нашей совокупности и наших пропорциях на Западе не существует!"^*.

^*(Кузнецов Е. Арена я люди советского цирка. М.-Л., "Искусство",1947, с. 212.)